Самый счастливый момент прошедших десяти дней -- на утро после демонтажа мы с Сашей и Дашей сидим в штабе, уже не спавшие сутки, только что отправившие фуры обратно. Никого из наших в гкд уже не осталось, только мы. И Саша читает вслух для меня историю про читающего бобра, и а мы с Дашей смеемся, смеемся, смеемся, до слез и икоты, вытирая щеки, пугая проходящих мимо сотрудников.
Мечты сбываются. И теперь я точно знаю, что это правда. И что я все могу. Даже говорить по французски. Даже запускать субтитры и показывать котика залу в шесть тысяч. Что вопросы, которые я задаю, не глупые, а профессиональные. Что не стыдно не знать, стыдно не пытаться узнать. Что впереди еще много-много всего. Что я очень счастливая. Что надо просто пережить ломку, истерики и температуру от уставшего организма и начинать обратный отсчет до октября.
Мне бесконечно хочется вернуться в свои 16-17-18, обнять малютку Ксюшу покрепче и показать ей заветный бейджик технической команды. Показать декорации, которые собирались с моим переводом, показать техдира француза, который прощаясь говорит a bientot, показать шеститысячный зал гкд, перед которым мы все стояли на последних поклонах, показать Сашу, и сказать, что все оно того стоит. Что не надо никого слушать. Даже родителей. Особенно родителей. Надо просто прийти потом и сказать "Смотрите, у меня получилось".
Индукция, каски, кола, полуночные лекции в смарте, скотч, объятия, смех, слезы, три телевизора для одной меня, одна важная ручка видео-пульта, смертушка, бесконечное количество марок, кофе, который мне приносили за пульт, апероль и эль в перерывах, охрана кремля, которая узнавала в лицо и эклеры.
Господи, неужели у меня получилось.