Добралась до If/Then в своем мюзикловом запое. Идина Менцель никогда не занимала особое место в моем сердце, но несмотря на то, что спектакль поставлен явно под нее (и никак иначе), получилось вполне красиво. У меня правда есть вопросы к сюжету, потому что тот вариант, где она встречает Джоша в конце, кажется мне гораздо более перспективным и светлым, чем где он погибает на войне. Вообще, пока я смотрела, я была уверена, что закончиться оно должно где-то в одной точке, как и начиналось. Но нет!
Единственная песня, которая сделала мне очень хорошо (финальное зтм ) и очень больно, и заставила меня оторваться от чтения статьи про мюзикл по песням БГ.
Прощание в субботу, а я все ещё не знаю, хватит ли у меня сил дойти. Думаю, что нет.
Ваня написал для Кэза, за день до, и ещё не для него тогда. Пусть и тут останется тоже.
ЭТО ВСЕ
Послушай меня, это все. Если дверь заперта, то ты можешь стоять у окна и смотреть. Жить и смотреть. Это все.
Куда летят эти птицы? Неужели они, правда, летят на какой-то там загадочный «юг»? Неужели есть Запад, есть Восток, есть Север и какой-то там «Юг»? Стой у окна и смотри. Это все.
Куда ты спешишь, когда выходишь из дома? Наверное, навстречу любви? Но твоя любовь должна умереть, чтобы тебя испытать. Попробуй вначале узнать, что это значит жить совсем без любви, — жить совсем без любви, чтобы понять, как говорить на твоем языке. читать дальше Остановись и молчи. Знай, просто знай, что твой язык мертв. Стой, просто стой на своем месте и жди. Жди пока все умрет. Пускай все умрет. Пускай умрут все слова, пускай умрет дождь за окном, пускай умрет то, ради чего ты живешь. Просто стой на своем месте и жди. Жди пока в тебе не останется слов, жди пока в тебе не останется слез, стой, жди и молчи.
Куда ты летишь? Ты падаешь вниз. Просто знай, что сейчас ты падаешь вниз. Твоя мать больше не любит тебя, потому что она умерла. Твой отец больше не дает тебе силы жить, потому что его самого больше нет. Твоя любовь больше не дает тебе ничего, потому что никакой любви больше нет. В тишине ты падаешь вниз и молчишь. Ты летишь.
Ты летишь в темноте. Ты падаешь вниз. Ты видишь пожар. Ты видишь как горит этот мир. И теперь он горит для тебя. Стой, смотри на огонь, плачь и люби. Куда ты бежишь? Твоя лодка там на самом верху, у самого истока реки, ты еще совсем, ты еще совсем не знаешь о ней. Но она уже там. Но она уже плывет по воде, хотя ты еще не знаешь о ней. Смотри как безумие взрослых убивает детей, твоя лодка уже на воде, стой, плачь и смотри. Тебе не дают говорить. Тебе не позволено быть тем, кто ты есть. Тебя подожгли, побили камнями и сбросили вниз. Сейчас ты летишь. Нет ни любви, ни надежды, ни слов. Сейчас ты молчишь. Сейчас ты не знаешь куда деваются сны. Потому что ты спишь. Сейчас ты спишь и летишь. Сейчас ты падаешь вниз, это сон. Спи, падай вниз, плачь и люби.
Как мне любить? Как мне любить когда любви нет? Нужно просто молчать. Ты слишком многого требуешь, ты слишком громко кричишь, ты слишком шумишь. Сейчас тебе нужно молчать. Остановись, падай вниз и молчи. Тогда ты узнаешь любовь. Любовь всегда за пределами сна. Во сне только сон, во сне нет любви. Стой, падай вниз, проснись, плачь и молчи.
Это все.
Куда плывет эта лодка, без человека, без весел, без определенного смысла, совершенно одна? Уносимая течением реки эта лодка плывет за тобой. Стой на своем месте и жди.
Послушай меня. Верить и Знать — это и есть вся наша жизнь.
Он играл на банджо, ставил спектакли, говорил с прекрасным акцентом, всегда улыбался, спрашивал, как дела, подливал чай, угощал кофе и делал мир чуть светлее. Меньше года назад стал отцом и очень любил своего сына.
Скажу банальность, потому как больше сказать нечего – обнимайте чаще любимых и близких, обнимайте всех, кто вам важен, будьте рядом, любите друг-друга и будьте счастливы. Потому что черт его знает, в какой момент это все закончится. Очень больно.
Пока я еду домой в такси (потому что полтора часа в метро я сегодня не осилю, лучше 600 рублей и целые нервы), у меня есть минутка выдохнуть и посмотреть на сегодняшний день со стороны.
В восемь утра я обнаружила себя в Строгино. Проснулась без будильника от страшного осознания, что программки к завтрашнему спектаклю не напечатаны. Подорвалась на работу (спасибо, Гло, за вдохновляющий разговор по дороге), к девяти тридцати уже отправила файл в типографию, предварительно поставив их всех на уши. Написала тексты для подарочных сертификатов, нагнала народ на завтра, собрала список посольств для пригласительных, отправила ТЗ на три афиши и один пригласительный, разобралась с договором на афишный стенд. На этом первый стакан кофе объёмом 0,5 литра закончился. Позвонила коллеге, которая должна была дежурить за меня завтра на спектакле, пока у меня #гребанаябиблионочь. Она неделю не появляется на работе, потому что то ли в отъезде, то ли на больничном. Выяснила, что она болеет и выйти завтра из дома не может. Предупредить она меня забыла. Итого -- на спектакле дежурить некому. Я громко материлась. Позвонило Сочинение. Сказало, что скорее всего привезло не тот комплект документов на завтра. Я позвонила в дирекцию библиотеки, там они с трудом за полчаса нашли пакет. Выяснили, что комплект наш, но на афише в аббревиатуре местами перепутаны две буквы и разместить эту афишу мы не можем. Я громко материлась. Рабочий день клонился к закату. Курьера с программками не было видно. Позвонив ему, я услышала "какие программки?". Конечно, задания до и после он видел, а моё нет. Я громко материлась. Закончился литр кофе.
Позвонила Надя. Сказала, что в офис не поедет и за картой с деньгами на завтра мне надо приехать к ней домой. Я громко материлась. Администратор Стасика сделал большие глаза, когда я подошла за приглашениями на Лебединое озеро для наших иностранцев. И тут я осознала, что устала материться. Позвонила их старшему, пригласительные тут же нашлись. Потом съездила и забрала программки, договорилась с Аней из ЦИМа, что она завтра выйдет дежурить в Стасик, позвонила в дирекцию библиотеки, договорилась, что они закроют наклейкой опечатку, оплатила доставку пуфиков, состыковала на завтра машины, проконтролировала ребят, которые завтра без меня играют в Бегущий город, доехала до Нади, забрала карту, составила план закупок и съела свежий багет. Баночка ванильной колы закончилась.
Глаз дергается, палец разрезан бумагой, в машине играет We are the champions, летом я без подготовки ходила перевал 3200м., теперь я точно знаю, что нет ничего невозможного.
В моей жизни происходит много всего веселого, в том числе, я делаю вот эту штуку.
Приходите! У нас есть крутой конкурс, где можно будет выиграть поездку в Европу, у нас будет халявные энергетики, завтрак в пять утра, дискотека и куча всяких интересностей.
-- Ледянку жалко. -- Угу. -- Другой ледянки не будет никогда. -- Угу. -- А она была самой лучшей, пусть даже сломаной. -- Угу. -- Нужно было лучше беречь ледянку. -- А мы точно про ледянку говорим сейчас?
Несколько дней назад (ладно,в пятницу) над городом висел такой туман, что ничего дальше 30 метров не было видно. Я шла домой через скверик, смотрела в небо, где раньше была многоэтажка и мне упорно казалось, что там горы. Что за этой тёмной молочной дымкой не чужие окна, а пики и хребты, пусть и далекие, но такие красивые и манящие. И что если выйти вот прямо сейчас (зачем мне домой, когда тут такое? зачем мне снаряжение?), то часов через пять уже можно будет сделать привал на обочине, посмотреть вниз и увидеть лес, реку, а не царство асфальта и бетонных блоков. И что вот тот огонёк, смутно пробивающийся через туман, это вовсе даже не фонарь, а костёр, и тот, кто греется у пламени и кушает кашу обязательно будет мне очень рад, и уж точно найдет мне место в своей палатке, чтобы можно было отдохнуть после подъёма. А утром, встав с первыми лучами солнца, можно отправиться дальше и выше, туда, где на перевале белоснежный снег и облака, которые можно трогать лапкой.
И немного (много) грустно, что за туманом был обычный дом, обсына дорога и обычный фонарь. Очень скучаю.
Знаете, это уже даже не смешно. В 15.32 мне написали, что готовы в библиотеке со мной обсудить мою работу на постоянке, а в 16.27 сообщили, что планируют включать меня в продакшн уже сейчас.